Миру нужно больше взрослых, которые умеют любить своих детей — не «развивать логику и мышление», не «воспитывать хорошего человека», а просто (и так сложно!) — любить.
Эта книга — о любви. О самой первой любви ребёнка в жизни — и о борьбе за эту любовь на протяжении всей жизни. С точки зрения структуры — это «дорожная карта» взросления с научной опорой в теории привязанности. Теория привязанности — это теория о том, как состояние матери влияет на благополучие ребенка. Пересказать содержание невозможно — каждый считает своё.
⠀⠀
Я лишь хочу поделиться главным ощущением: это то чтение, которое навсегда изменило меня. Не поворотно, не в один миг, но медленно и при этом фундаментально. Менее 300 страниц я читала 2 месяца — очень сильным был эмоциональный отклик. Вот мысли, которые проникли в меня особенно глубоко.
⠀⠀
«Мы носили ребенка в себе, прежде чем выпустить в мир. Теперь он в мир выходит и несет в себе нас».
⠀⠀
«Все, что вы сделаете по созданию прочной, глубокой привязанности со своими детьми, вы делаете не только для них, но и для своих внуков, и правнуков, и дальше, дальше, на много поколений вперед. Вашим детям будет уже легче растить своих, если их образ внутреннего родителя — ваш образ — окажется поддерживающим и заботливым. Мне кажется, оно того стоит».
⠀⠀
«Когда мы обнимаем, утешаем, защищаем малыша, мы, конечно, не думаем о том, что, может быть, несколько десятков лет спустя именно эти наши слова, наши объятия, наша любовь могут спасти его от депрессии, от опасного пренебрежения собой, от роковой ошибки, от капитуляции перед бедой или болезнью. Но именно так оно и работает. Когда детство кончается, привязанность остается с ним — навсегда. Его тайная опора».
⠀⠀
Если бы мне нужно было подобрать поэтическую иллюстрацию к этой книге, это было бы стихотворение Константина Скворцова «Матушка пела» — прочтите, это поэзия о силе личности и дарах любви матери, которая сильнее самых страшных потерь и боли.
⠀⠀
Очень советую читать всем взрослым, которые идут по пути психологического взросления — с целью стать надежной опорой для самих себя, а потом — тайной опорой для своих детей. Именно в таком порядке.
Снова глаза закрываю несмело,
Вспомнить пытаясь детство своё…
Помнится только: матушка пела…
Песней наполнено сердце моё.
Зимами злыми над прорубью белой,
В стылой воде полоская бельё,
Вся коченея, матушка пела.
Песней наполнено детство моё.
Больше она ничего не имела.
Только свой голос. Свой — ножевой.
Не было хлеба. Матушка пела,
И оттого я остался живой.
Рядом война полыхала и тлела.
Сытым ходило одно вороньё.
Вдо́вы рыдали. Матушка пела.
Песней наполнено детство моё.
Ми́нуло время, память немела.
Но без войны я не прожил и дня.
Все́ эти годы матушка пела.
Это, должно́, сохранило меня.
Мы отнесли её лёгкое тело
На вековечное поле-жильё.
Всё мне казалось, — матушка пела.
Песней наполнено сердце моё.